Бесстрастие есть полное самоотречение.

Подобно тому, как каждый акт. исходящий от нас, возвращается к нам в виде реакции, так наши действия могут влиять и на других людей, а их поступки на нас. Вы, вероятно, заметили, что по мере того как люди поступают дурно, они становятся все хуже и хуже, и что по мере того как они делают добро, они крепнут и научаются поступать хорошо во всякое время. Это растущее влияние поступков можно объяснить лишь взаимодействием между людьми. Возьму пример из физики: при известном действии мой ум находится в определенном состоянии колебания; все умы, находящиеся в тождественных условиях, склонны будут подпасть под влияние моего ума. Если в одной комнате находятся разные музыкальные инструменты, настроенные на один лад, то, если взять ноту на одном из них, все остальные будут звучать на той же ноте. Так и все умы, находящиеся в состоянии одинакового напряжения, одинаково отзовутся на ту же мысль. Конечно, влияние мысли на ум будет различно, в зависимости от расстояния и других причин, но ум всегда открыт какому-нибудь влиянию. Предположим, что я совершаю дурной поступок; ум мой находится в известном состоянии колебания, и все умы в мире, находящиеся в том же состоянии, могут подвергнуться влиянию вибраций моего ума, и это взаимное влияние умов более или менее сильно, смотря по степени напряжения.

Если вас интересует информация о противогололедном препарате "Бионорд", то мы можем помочь вам. Уральский завод противогололедных материалов предлагает вашему вниманию данный препарат. Пройдите по ссылке, чтобы узнать больше.

Развивая далее это сравнение, можно предположить, что подобно тому. как волны света иногда бегут миллионы лет, прежде чем встретят какой-нибудь предмет, так и мысленные волны также бегут сотни лет, прежде чем натолкнутся на предмет, с которым они могут звучать в унисон. Весьма возможно поэтому, что наша атмосфера полна подобных мысленных колебаний, как хороших, так и дурных. Каждая мысль, исходящая из каждого мозга, продолжает, так сказать, пульсировать, пока она не встретит подходящий предмет, способный воспринять ее. Каждый ум, раскрытый для восприятия этих колебаний, отзывается на них немедленно. Так и человек, поступая дурно, приводит свой ум в определенное состояние напряжения, и все волны, соответствующие этому состоянию напряжения и уже как бы существующие в атмосфере, будут стараться проникнуть в его ум. Потому-то грешник обыкновенно продолжает делать все больше и больше зла. Поступки его приобретают все большую напряженность. В силу этого, поступая дурно, мы подвергаемся двойной опасности: во-первых, мы раскрываем себя для всевозможных дурных влияний, окружающих нас, во-вторых, мы творим зло, которое может повлиять на других, может быть, через сто лет. Делая зло, мы вредим и себе, и другим, Делая добро, мы приносим пользу и себе, и другим: и, как все силы в человеке, эти силы добра и зла черпают свою жизнеспособность из окружающего мира.

Согласно Карме-Йоге, раз совершенное действие не может быть уничтожено, пока оно не принесет своего плода; нет силы в природе, могущей помешать ему дать свой результат. Если я поступаю дурно, я должен за это пострадать: ничто в мире не может это изменить. Точно так же, если я совершил хороший поступок, никакая сила в мире не может воспрепятствовать ему дать хорошие плоды. Причина должна иметь свое следствие; ничто не может изменить этого закона. Тут возникает очень тонкий и глубокий вопрос, относящийся к Карме-Иоге, - вопрос о тесной связи, существующей между всеми действиями, как хорошими, так и дурными. Мы не можем провести разграничительной линии, сказав, что одно безусловно хорошо, а другое безусловно дурно. Нет поступка, не дающего одновременно и дурных, и хороших плодов. Возьмем ближайший пример: я с вами говорю, и некоторые из вас, может быть, думают, что я делаю хорошо; вместе с тем я, может быть, убиваю тысячи микробов в воздухе: значит, я делаю зло кому-то другому. Когда какое-нибудь действие влияет хорошо на тех, кого мы знаем, мы говорим, что оно хорошо. Например, вы назовете мою речь к вам хорошим поступком, но микроб не найдет его таковым; микробов вы не видите, а себя самих видите. Влияние моей речи ощутительно для вас, но действие ее на микробов для вас незаметно. Если мы станем анализировать наши дурные поступки, мы, пожалуй, найдем, что и они приносят какиенибудь хорошие результаты. Тот, кто в хорошем способен распознать и дурное, а в дурном хорошее, познал тайну труда.

Что же из этого следует? То, что как бы мы ни старались, мы не можем совершить совершенно чистого или совершенно нечистого поступка, понимая чистоту и нечистоту в смысле пользы и вреда. Мы не можем дышать и жить, не нанося вреда другим, и каждый кусок пищи, принимаемой нами, взят из чьего-нибудь рта: жизнь вытесняет собой другие жизни. Из этого следует, что совершенство никогда не может быть достигнуто трудом. Мы можем работать всю вечность, но выхода из этого сложного лабиринта не найдем. Можно работать и работать без конца, и все же никогда не прекратится это неизбежное сочетание добра и зла в результатах работы.

Далее следует рассмотреть, какова цель труда. Мы видим, что значительное большинство людей во всех странах думает, что настанет время, когда мир будет совершенен и исчезнут болезни, смерть, несчастья и зло. Это прекрасная идея и отличная побудительная сила для вдохновения и исправления незнающих; но, вникнув в дело, мы сразу увидим, что это невозможно, раз добро и зло составляют лицевую сторону и изнанку одной и той же монеты. Как можно иметь добро, не имея одновременно и зла? Что подразумевается под совершенством? Выражение "совершенная жизнь" противоречит самому себе. Жизнь есть состояние беспрестанной борьбы между нами и всем, что вне нас. Каждую минуту мы фактически сражаемся с внешней природой, и если мы оказываемся побежденными, то жизнь нас покидает. Происходит, например, постоянная борьба из-за пищи и из-за воздуха. Если не хватает того или другого, мы умираем. Жизнь протекает не просто и не ясно; она очень сложна. Эта сложная борьба между чем-то внутри нас и внешней жизнью и есть то, что мы называем бытием.

Итак, с прекращением этой борьбы прекратится и жизнь.

Под идеальным счастьем подразумевается окончание этой борьбы. Но тогда и жизнь кончится, так как борьба может прекратиться только с прекращением жизни. Мы уже видели, что, помогая миру, мы помогаем самим себе. Главная польза работы для других состоит в очищении самих себя. Путем постоянных усилий, делая добро другим, мы стараемся забыть о себе: это забвение себя и есть урок, который нам надлежит усвоить в жизни. Человек после многих лет борьбы наконец понимает, что истинное счастье состоит в искоренении эгоизма и что никто не может сделать его счастливым, кроме него самого. Каждый милосердный поступок, каждое сострадательное чувство, каждый акт помощи, каждое хорошее дело лишает нас большой дозы самомнения и открывает нам глаза на наше собственное ничтожество. Мы видим, что Джнана, Бхакти, и Карма-Йоги - все сходятся в одной точке. Высочайший идеал состоит в вечном и всецелом самоотречении, в котором нет уже больше "себя", а все лишь "ты": и, сознательно ли или бессознательно, Карма-Иога ведет нас к этой цели. Религиозный проповедник, может быть, ужаснется идее о безличном Боге: он может настаивать на существовании личного Бога и может также желать сохранить свою личность и индивидуальность, что бы он под этим ни подразумевал, но его этические идеалы, если они действительно прекрасны, могут быть основаны лишь на самоотречении. Это основа всякой нравственности; ее можно распространить на людей, животных или ангелов, она является единой основной идеей, единственным основным принципом, проникающим все этические системы.

В мире существуют разные классы людей. Во-первых, богочеловеки, чье самоотречение совершенно и которые делают только добро другим, жертвуя при этом даже собственной жизнью. Это наивысшие люди. Если их найдется хотя бы сотня в какой-нибудь стране, то стране этой нечего приходить в отчаяние. Но, к сожалению, таких людей слишком мало. Затем есть хорошие люди, делающие добро другим до тех пор, пока это не вредит им самим: наконец, есть третий класс людей, которые вредят другим, чтобы себе сделать добро. Один санскритский поэт говорит, что есть четвертый класс людей, которому он не подыщет названия, наносящий вред людям ради удовольствия вредить. Подобно тому, как на одном полюсе бытия стоят высочайшие люди, делающие добро ради добра, так на другом полюсе находятся люди, делающие зло ради зла. Они никакой выгоды не получают от того, что делают зло, но зло лежит в самой их природе.

Существует два санскритских слова: "правритти", означающее движение по направлению к чему-нибудь, и "нивритти" - движение прочь от чего-нибудь. Правритти олицетворяется тем, что мы называем миром "Я" и "мое"; оно включает все то, что обогащает это "Я" посредством денег, власти, славы и что по природе стремится захватить, собрать все в один центр, и центр этот есть "Я". Когда стремление это начинает ослабевать и наступает нивритти, или отдаление, отхождение, тогда вступают в свои права нравственность и религия. Как правритти, так и нивритти - суть разные виды труда: правритти - дурная работа; нивритти - хорошая работа. Нивритти является основой всякой нравственности и религии, и конечное совершенство ее выражается в полном самоотречении, в готовности пожертвовать умом, и телом, и всем для другого существа. Когда человек дошел до этого состояния, он достиг совершенства в Карма-Йоге. Это наивысший результат добрых дел. Хотя бы человек не изучил ни одной философской системы, хотя бы он не верил ни в какого Бога, хотя бы он не молился ни разу во всю свою жизнь, если он одной только силой хороших дел пришел к такому состоянию, что готов отдать жизнь для других, то он достиг того же пункта, к которому религиозного человека приводит молитва, а философа - знание. Итак, мы видим, что философ, молящийся и работник - все встречаются в одном пункте, и пункт этот есть самоотречение. Как бы ни разнились друг от друга философские и религиозные системы, все человечество все же преклоняется с благоговением и трепетом перед человеком, готовым пожертвовать собой для других. В данном случае вопрос вовсе не в верованиях или в доктрине - даже люди, очень враждебно относящиеся к всяким религиозным идеям, сталкиваясь с фактами полного самопожертвования, чувствуют, что они должны перед ними преклониться. Разве вы не видели, как даже самый строгий христианин, читая "Свет Азии" сэра Эдвина Арнольда, преклоняется перед Буддой, не проповедовавшим ни о Боге и ни о чем ином, кроме самопожертвования. Единственно, чего не знает узкорелигиозный человек, это есть то, что собственная его цель в жизни совершенно тождественна с целью тех, с кем он расходится в убеждениях. Молящийся, держа всегда перед собой идею о Боге и окружая себя добром, приходит в конце концов к тому же пункту и говорит: "Да будет воля Твоя" - и ничего не сохраняет для себя. Это и есть самоотречение. Философ со всем своим знанием понимает, что все видимое есть иллюзия, и с легкостью от него отказывается. И это - самоотречение. Итак, Карма, Бхакти и Джнана встречаются в этой точке; это и хотели сказать все велики проповедники древних времен, говоря, что Бог не есть мир. Мир одно, а Бог - другое, и различие это весьма правильное. Под миром они разумеют эгоизм. Бог - это бескорыстие. Можно жить на троне, в золотом дворце, и быть совершенно неэгоистичным: такой человек живет в Боге. Другой человек живет в лачуге, носит лохмотья и ничего на свете не может назвать своим; однако, если он эгоистичен, он глубоко погружен в мирскую суету. Вернемся теперь к одному из главных наших положений. Мы говорим, что не можем творить добра, не делая одновременно какого-нибудь зла, и не можем творить зла, не делая вместе с тем и добра. Как же нам работать, зная это? На этом основании и возникали секты, которые, опираясь на то, что человек, живя, должен убивать бедных маленьких животных и растения и чему-нибудь или кому-нибудь вредить, с удивительным самомнением проповедовали медленное самоубийство, как единственное средство уйти из мира. Поэтому, согласно их учению, остается только умереть. Джайны проповедовали эту доктрину как высший идеал. Она кажется очень логичной. Но истинное разрешение вопроса содержится в Гите и выражается в теории бесстрастия и полной отрешенности при выполнении своей жизненной задачи. Знайте, что вы совершенно отделены от мира; однако вы живете в мире и, что бы вы в нем не делали, работайте не для себя. Каждый поступок, совершаемый вами для себя, обратит свое действие на вас же самих. Если он хорош, вам придется нести хорошие последствия: если дурен, вы получите дурные результаты;но всякое действие, совершенное не ради себя, каково бы оно ни было, не обратит на вас своего действия. Эта идея очень ярко выражена в одной фразе в индусском священном писании: "Если он даже убьет всю Вселенную (или если его самого убьют), он не будет ни убийцей, ни убитым, если он поймет, что действовал не для себя". Поэтому КармаЙога учит: "Не отрекайся от мира; живи в мире, впитывай его влияние, сколько можешь; но лучше вовсе не работай, чем если ты будешь это делать для личного удовольствия". Целью жизни не должно быть удовольствие. Сперва убей себя, а затем вбери весь мир, как себя самого, - как говорили древние христиане: "Надо совлечь с себя ветхого человека". Этот "ветхий человек" - есть эгоистичное представление, что весь мир создан для нашего наслаждения. Неразумные родители учат своих детей молиться: "Господи, Ты создал для меня это солнце и эту луну!". Как будто Господу нечего больше делать, как создавать все для этих младенцев! Не учите ваших детей таким глупостям! Затем, есть люди неразумные в другом отношении: они учат, что все животные созданы для того, чтобы мы их убивали и ели, что весь мир сотворен для наслаждения людей. Все это неверно. Тигр, пожалуй, скажет: "Человек создан для меня" - и будет молиться: "Господи, как скверны эти люди, которые не попадаются на моем пути, чтобы я их съел; они нарушают Твой закон". Если мир создан для нас, мы тоже созданы для мира. Более всего задерживает наше движение вперед мысль, что мир создан для нашего наслаждения. Мир этот не ради нас сотворен; миллионы людей покидают его каждый год, и мир этого не чувствует, потому что они замещаются миллионами других людей. Мир в такой же мере создан для нас, как и мы для мира.

Итак, чтобы хорошо работать, надо сперва избавиться от пристрастия. Во-первых, не бросайтесь в гущу сражения, будьте лишь свидетелями его и продолжайте работать. Учитель мой говорил мне: "Относись к своим детям так, как к ним относится их нянька". Нянька возьмет вашего ребенка и будет ласкать его, и играть с ним, и обходиться с ним так же мягко, как и с собственным ребенком: но, как только вы ее рассчитаете, она соберет свои вещи и сейчас же покинет ваш дом, причем все похожее на привязанность будет ею забыто. У обыкновенной няньки при разлуке с вашими детьми не сожмется сердце, и она тотчас примет на свое попечение других питомцев. Так и вы должны относиться ко всему, что вы считаете своим. Вы - нянька и, если вы верите в Бога, верьте, что то, что вы считаете своей собственностью, принадлежит в действительности Ему. Величайшая слабость часто принимает личину величайшей добродетели или силы. Думать, что кто-нибудь зависит от меня и что я могу сделать добро другому, является слабостью. Это убеждение вызывает пристрастие, а пристрастие порождает все наши страдания. Мы должны внушить сами себе, что никто во всей Вселенной от нас не зависит; ни один нищий не. зависит от нашего милосердия; ни одно живое существо не зависит от нашей поддержки. Все они получают помощь от природы и будут получать ее, хотя бы население мира уменьшилось на много миллионов. Жизнь природы не остановится ради нас с вами; нам дается только блаженное преимущество воспитывать себя, помогая другим. Этот великий урок надо выучить, и, когда мы его вполне усвоим, мы никогда уже не будем несчастны: мы сможем без вреда для себя вращаться в какой угодно среде и где бы то ни было. Вы можете иметь жен, и мужей, и целые полки подчиненных и можете владеть царствами; если только вы в своих действиях опираетесь на принцип, что мир не для вас создан и не нуждаетесь непременно в вас, ничто не может вам повредить. В этом году, может быть, умерли ваши друзья. Разве мир остановился, поджидая их возвращения? Нет, он продолжает существовать. Выкиньте поэтому из головы мысль, что вам что-то надо создать для мира; это лишь гордыня и эгоизм, принимающий личину добродетели. Когда вы приучите свой ум к сознанию независимости от вас мира или кого бы то ни было из людей, тогда не будет и реакции в виде страдания, порождаемого работой. Если вы, давая что-нибудь человеку, ничего от него не ждете, даже благодарности, - тогда неблагодарность его вас не поразит, так как вы не полагали даже, что имеете право получить что-либо в обмен: вы дали ему лишь заслуженное им: собственная его Карма доставила ему это: ваша Карма сделала вас при этом посредником. Зачем вам гордиться тем, что вы что-то кому-то отдали? Вы только посыльный, принесший деньги или какой-нибудь другой дар, который заслужен миром, его собственной Кармой. К чему же вам в таком случае гордиться? Когда вы приобретете бесстрастие, то для вас не будет существовать ни добра ни зла. Лишь эгоизм делает разницу между добром И злом. Это очень трудно понять, но вы со временем дойдете до того сознания, что ничто в мире не имеет власти над вами, пока вы сами не дадите ему этой власти. Ничто в мире не имеет власти над индивидуальным "Я" человека, пока оно по собственному неразумию не утратит своей независимости. Таким образом, будучи бесстрастными, вы побеждаете и отрицаете чью бы то ни было власть над вами. Весьма легко сказать, что ничто не имеет права действовать на вас, пока вы того не позволите; но каков истинный признак человека, не позволяющего, чтобы что-нибудь влияло на него, - ни Счастье, ни несчастье? Признак этот состоит в том, что удача или неудача не вызывают изменения в его уме; при всех условиях он остается одинаково непоколебим.

В Индии жил великий мудрец, по имени Вьяса. Он известен как автор афоризмов в Веданте, и он был святой человек. Отец его тоже пытался сделаться святым человеком, но ему это не удалось. Дед также старался стать таковым и не преуспел в этом. Прадед его тоже стремился к святости и также безуспешно. Сам он не совсем достиг цели, но сын его, Шука, родился совершенным. Вьяса научил своего сына мудрости и, преподавав ему истину, послал его ко дворцу царя Джанаки. Последний был великим царем и назывался Джанака Видеха. Видеха значит - "без тела". Хотя он был царем, он совершенно забыл, что у него было тело, и чувствовал себя все время духом. Мальчик Шука был послан к нему с тем. чтобы научиться у него мудрости. Царь знал, что сын Вьясы идет к нему, и сделал заранее соответственные распоряжения, вследствие которых стражи не обратили на него никакого внимания, когда он явился у ворот дворца. Они дали ему только стул, и он просидел на нем три дня и три ночи: никто не говорил с ним, никто не спрашивал его, кто он и откуда. Он был сыном великого мудреца: отец его был очень значительное лицо, и его почитала вся страна, да и сам он был достойным всяческого почтения человеком; однако невежественные, грубые стражи дворца не обращали на него никакого внимания. По истечении трех дней пришли министры короля и знатные вельможи и приняли его с величайшими почестями. Они ввели его в великолепные комнаты, выкупали его в благоуханной ванне, дали чудную одежду и в течение восьми дней окружали его всевозможной роскошью. Но серьезное и ясное лицо Шуки не изменилось ни в малейшей степени от перемены в обращении с ним; он оставался тем же среди роскоши, как и тогда, когда одиноко ждал у ворот. Наконец, его провели к царю. Царь сидел на троне; играла музыка; кругом танцевали и всячески веселились. Царь дал ему чашку молока, полную до краев, и попросил его семь раз обойти с ней зал, не пролив ни капли. Мальчик взял чашку и пошел среди музыки и окружавших его прекрасных лиц. Согласно желанию короля, он семь раз обошел зал, не пролив ни капли молока. Ум его не мог быть привлечен внешним миром, пока он сам не допускал влияния мира на себя. Когда он принес чашку царю. тот сказал: "Я могу лишь повторить то, чему тебя отец научил и чему ты сам научился. Ты познал истину. Иди домой".

Таким образом, человек, достигший самообладания, не может больше попасть под влияние внешнего мира; для него нет более рабства. Ум его освободился. Только такой человек и достоин хорошо жить в мире. Обыкновенно люди держатся двух мнений относительно мира. Пессимисты говорят: "Как ужасен этот мир! Как он отвратителен!". Оптимисты же говорят: "Как прекрасен этот мир, как он чудесен!". Для того, кто не овладел еще собственным умом, мир полон зла или, в лучшем случае, он является смесью добра и зла. Но тот же самый мир станет для нас радостным, как только мы овладеем нашими умами. Тогда ничто не подействует на нас как добро или зло; мы увидим, что все на своем месте, все гармонично. Люди, сперва утверждавшие, что мир - ад, при достижении ими самообладания в конце концов нередко находят, что он рай. Если мы истинные Карма-йоги и желаем достичь этого состояния, то, где бы мы ни начали, мы неизменно кончим полным самоотречением. Как только наше призрачное "Я" исчезнет, весь мир, сперва как будто полный зла, покажется нам самим раем и полным блаженства. Сама атмосфера его будет для нас благословенной; каждое человеческое лицо станет прекрасным. Такова цель Карма-Йоги, и таково совершенство ее в практической жизни.

Различные наши Йоги не противоречат друг Другу, Каждая из них приводит нас к одной и той же цели и делает нас совершенными. Только каждую из них надо усиленно практиковать. Вся тайна заключается в практике. Сперва надо слушать, затем думать, потом практиковать. Это верно относительно каждой Йоги. Сначала надо изучить ее и уразуметь, и многое непонятное станет ясным путем постоянного изучения и размышления. Трудно все понять сразу Объяснение всего лежит в вас же самих. Никто в действительности никогда не научил другого; каждый из нас должен учить сам себя. Внешний учитель дает лишь толчок, побуждающий внутреннего учителя работать над уяснением трудных вопросов. Тогда они станут понятными нам в силу нашего собственного восприятия и мысли, и мы осознаем их в собственной душе; и это осознание разовьется в упорную, мощную силу воли. Сначала является чувство, затем стремление, и это стремление порождает огромную работоспособность, проникающую каждую жилу, каждый нерв и мускул пока все тело не обратится в орудие бескорыстной Його труда, чем и достигается желаемый результат совершенного самоотречения и полного бескорыстия. Достижение это не зависит ни от догмы, ни от доктрины, ни от веровавания. Безразлично - христианин ли человек, еврей или язычник. Бескорыстны ли вы? Вот в чем вопрос! Если вы бескорыстны, то вы станете совершенным, не прочитав ни одной религиозной книги, не посетив ни одной церкви или храма. Каждая система Йоги может сделать человека свершенным и без посторонней "помощи, так как все они имеют в виду одну и ту же цель. Йоги труда, мудрости и поклонения - все могут служить прямыми и самостоятельными средствами к достижению мокши ~ освобождения. "Одни только глупцы утверждают, что труд и философия - разные вещи; люди знающие этого не говорят". Мудрые снимают, что, разнясь друг от Друга по видимости, философия и труд в конце концов приводят к той же цели - к совершенству человека.