А.Э.Уэйт. Христианские элементы каббалы.

Если вы хотите Купить подарок одногрупнику, то мы можем помочь вам. Для этого пройдите по ссылке и узнайте больше.

Я уже кое-что об этом говорил, когда мы затрагивали эту тему, и ссылался на те конкретные интересы, обстоятельства и религиозные устремления, благодаря чему Зогар облекся во французскую оболочку⁸. Это событие смогло произойти усилиями группы литераторов, объединенных все тем же благородным желанием интерпретироватъ этот памятник в христианском духе⁹ – по крайней мере, в том, что касается узловых точек текста. Я уже говорил, с какой благодарностью я встретил бы любое доказательство в этом направлении. В глубине сердца я уверен, что тайна Христа в Палестине – это Тайна Святого Святилища, сокрытая в сердце Провидения, которое движет человечество вперед; но в мое намерение не входит что-либо говорить на эту тему до тех пор, пока я не открою другой путь в мистическом искании. Одно дело, однако, декларироватъ с известной осторожностью подобный взгляд, и совсем другое утверждать, что Зогар, написанный намного позднее пришествия Христа, является тайным хранилищем христианского вероучения и исповедует в прикровенном виде Божественное посланничество Учителя из Назарета. Тем не менее уклон переводчика в эту сторону был в некоторых случаях столь силен, что некоторые парафразы, в которых протохристианские тенденции затемняли истинный смысл, были выброшены и переделаны редакторами. Дополнительные аннотации, составленные отчасти Де Поли, но по большей части издателем, ставят под вопрос все содержание, поскольку дело заходит так далеко, что невольно напрашивается вопрос, уж не создана ли значительная часть текста или его кодификация данного периода христианской школой, которая тайно просочилась в еврейскую среду. В этих обстоятельствах не приходится удивляться, что перевод вызвал такие нарекания со стороны иудеев.

Нет смысла развивать эту тему дальше, до тех пор пока критический канон, на котором строятся подобные спекуляции, не выскажется со всей авторитетностью, чего до сих пор нет. Видя, однако, что Зогар в своей глубине не соответствует тому, чем он кажется на поверхности, а именно дословным отчетом с дебатов, которые велись в I в. христианской эры¹⁰, но является, напротив, продуктом многих временных периодов и множества авторов, сохраняя при этом в общем методологическое единство и связность и более или менее последовательную линию и определенное единство, нет ничего невероятного в идее, что это был труд экзегетической школы по той простой и естественной причине, что Каббала подразумевает наличие каббалистов. В данном случае я имею в виду основной корпус Зогара, помимо дополнительных документов, привнесенных в него в разные периоды. Говоря гадательно и обобщенно, а не формально и догматически, лично мне кажется, что некоторые из них¹¹ восходят даже к более отдаленным временам, чем те, которыми принято датировать комментарии на Пятикнижие, по крайней мере в том виде, в каком они дошли до нас. Впрочем, в мою задачу не входит настаивать на вопросе древности ни в плане фактичности, ни в плане вероятности. Существование тайной традиции в дохристианские времена вне горизонта моего изыскания¹², поскольку это выходит за рамки моей компетенции. Здесь, как и в своих других работах, я имею дело исключительно с эпохой христианства. Даже если было бы доказано, что Зогар не старше XII или XIII в. в любой части своего корпуса, даже эта суррогатная древность подходила бы для моей задачи, если бы я счел, что высказываемые в нем положения предлагают важные аспекты в теме тайной традиции.

Несомненно, существовала эзотерическая школа Каббалы, и на нее под общим титулом Сынов Учения неустанно ссылается Зогар. Была ли это корпоративная, то есть институционально единая школа, как мы понимаем этот термин сегодня, – вопрос другой. В одном месте сказано, что человек обновляется или заново рождается от всякой новой мысли, касающейся Тайного Учения¹³, – как если бы последняя представляла собой некий свод принципов, которые всеми предполагаются и далее многообразно развиваются. При наличии такого общего и главного корня были возможны не только озарения и новые светы, но и само их открытие становилось источником радости – там, где и когда они имели место, и тех, кто бы ни оказывался их глашатаем¹⁴. Ученики Зогара держали ум открытым, с готовностью – даже с восхищением – принимая любую идею, если видели в ней подтверждение достоверности. Но далее еще сказано, и не в полном согласии с тем, что я только что сообщил, что послание должно изойти от учителя, что надо понимать, по всей видимости, в том смысле, что он известен в качестве такового или должен доказать свое право на высказывание¹⁵. Впрочем, это был тот случай, когда по словам узнают. Странник в пути, бедняк или по всем внешним признакам человек презираемый – каждый мог заявить о своих правах на высказывание, – и это тут же признавалось и приветствовалось¹⁶. Выходит, что учителя мудрости, как таковые или в ином виде, не всегда знали друг друга, так что, если общество или община Тайного Учения была в том или ином виде инкорпорирована, то есть была как-то институционально устроена, оно, это общество, было широко разбросано по разным местам и общалось и распространялось в этой разобщенности – если можно так выразиться – путем назидания или сообщения от учителя к ученику, от отца к сыну. Впрочем, что касается последней категории, то здесь рекомендовалось молчание на том основании, что тот, кто высказывается, не получив степени учителя речений, порождает несчастья¹⁷. Обыденный здравый смысл подсказывает, что это надо истолковывать в интеллектуальном плане как беды, порождаемые невежеством, ошибками, духовными срывами или возникающими на их почве заблуждениями. Однако рабби Шимон бар Йохай неоднократно предостерегает своих слушателей от произнесения слова касательно Тайного Учения, если нет уверенности, что оно передается адекватно¹⁸, ибо это может повлечь за собой гибель многих¹⁹. Это следствие надо, судя по всему, понимать буквально, и я упоминаю об этих словах рабби Шимона потому – хотя, возможно, это просто доведенная до предела гипербола, не более чем риторическая фигура, – что на какое-то мгновение складывается впечатление, будто великий учитель Каббалы цитирует запретительную формулу устава, которым были связаны Сыны Учения. Эти слова напоминают обеты тайных обществ с обязательным предостережением о неминуемой каре в случае разглашения тайн этих обществ непосвященным. Другое правило: досконально изучитъ Тайное Учение, прежде чем учить ему других, дабы избежать малейшей ошибки²⁰.

Будучи – ex hypothesi – первоначально устным учением, которое было – насколько было – значительно позднее записано, оно явно хранилось в памяти, что подразумевается самой природой устного предания; и вопиющие противоречия, бросающиеся в глаза на протяжении всего текста Зогара, – убедительные доказательства в пользу основывающейся на догадках теории такой передачи. Если рабби Моше де Леон, как предполагается, зачал и родил этот словесный колосс «из собственной головы», он не выдал бы себя столь очевидным образом – даже если признать, что подделки имеют свойство выдавать себя то там, то сям, так что по большей части они суть ошибки, а не создания. Но если со всей, разумеется, необходимой осторожностью принять в качестве главной предпосылки, что Зогар вбирает в себя некоторые более или менее полные древние мидрашим²¹ и в остальном является поздней компиляцией из аналогичных источников, следует признать, что в нем действительно налицо все признаки компиляции, как я уже сказал. В связи с данной темой можно было бы привести несколько случаев, в которых воображаемая turba philosophorum как бы образует Тайное Учение на потребу. Лучше взглянуть на эти факты, но надо заметить, что они и поздняя редакция – в других местах столь прозрачная – оставляют незатронутым то, что необходимо для моей задачи, будучи наличным древним материалом, принадлежащим Тайному Учению. Он может относиться к Х в., а может быть и более древним; некоторые признаки выдают дохристианское время, но дело не в этом²².

Алхимическая литература берет свое великое и новое начало приблизительно в это время или когда она облекается в латинский наряд: литература о Святом Граале моложе на два столетия; прочие письменные свидетельства Тайной Доктрины под эгидой христианства были созданы еще позднее. В чем была особенность послания еврейской теософии в сравнении с альтернативными посланиями? Как некое задание в литературе связано ли оно с другими и более поздними заданиями, как школа с какой-то другой школой в отношении поставленной цели; или оно само по себе и только для себя? Тайна Грааля о мистическом теле Христовом; Тайна Алхимии многогранна, но одной своей весьма поздней гранью она о трансмутации человеческого тела; Тайна Розенкрейцеров – в высшем плане – это тайна соединения с Богом, но и здесь есть более чем один аспект, и один из них – тело воскрешенное; Тайна Умозрительного Масонства о соделывании человека в дом духа, годный для обитания Бога. А Тайное Учение Израиля сконцентрировано на Тайне пола, суммарно представленной как мистическое тело Шхины, хотя оно и включает тени и очертания науки совершенства и единства в ней таким образом, что при всех вариациях процесса, различий символической формы выражения и многообразия по отношению к коренным идеям учения дается ответ на вопрос, и ответ в том, что он не только в аналогии, но в живой конкуренции с другими свидетельствами. И это в моем понимании проблема с далекоидущими следствиями: именно то, что это не христианское свидетельство, но, если бы оно было христианское, это имело бы еще более серьезные следствия, но иного рода; и моя задача в этой главе – показать, что дело противной стороны, представляемое теми, кто способствовал появлению французского перевода Зогара – какова бы ни была его ценность, – дело недоказуемое.

Точки расхождения между иудаизмом и христианством по отношению к Мессии совершенно просты по своей сути, если говорить об основании, поскольку, если бы Христос из Назарета, как явлена его история в Евангелиях, 1) не предоставил или 2) не был репрезентирован как представивший, по крайней мере, достаточный набор знамений и печатей, на основании коих Он должен был быть признан, притязание на мессианство не могло быть 1) выражено с Его стороны или 2) поддержано со стороны уверовавших в Него. Иными словами, ожидание евреев одно дело, а событие – другое, или не было бы достаточного основания для Его отвержения в естественном ходе вещей. Я полагаю, что прошло то время, когда можно было утверждать, что Иисус, сын Марии и мнимый сын Иосифа-плотника, был некогда тем, кто со всей очевидностью отвечал требованиям, предъявляемым к ожидаемому Избавителю, и что лишь вследствие ожесточения и сознательного ослепления Он не был признан за такового. Правда и то, что любой претендент, в известном смысле, был обречен на непризнание в момент пришествия по причине совершенной неясности и смутности описаний в каждом тексте, в котором, как предполагалось, приводились признаки Его прихода. Уж так сложилось, что Израиль – правильно или ошибочно – ожидал Избавителя как могущественного воителя пред лицом Господа, пославшего Его, и пред лицом народов, коих Он должен был рассеять и отдать язычников в руки евреев, дабы те могли принести их в жертву Самаэлю, господину язычников. Другими словами, они чаяли явления личности, о которой так много и так мало говорилось в пророческих текстах и о которой было предсказано, что Тот, кто должен прийти, будет распят между двумя разбойниками, они же суть Письменный и Устный Закон, воскреснет на третий день и вознесется на небеса. Еврейство всей душой было привержено этой мечте, была ли под этим какая-либо гарантия или нет; горстка учеников, для которых событие распятия было потрясением, была с неменьшей страстью привержена своим мечтаниям, когда после воскресения она приняла своего Христа как Господа Прославленного, и дальше, постольку поскольку мы высказали свои соображения, вопрос к той и другой стороне уже не наше дело.

Перед нами встает некий спекулятивный тезис, суть его в том, что, по эксплицитному и имплицитному свидетельству Сефер ха-Зогар, Мессия пришел. Что касается эксплицитного выражения, этот тезис совершенно не соответствует истине, что же касается имплицитного выражения, я совершенно убежден, что текст полностью на чаше другой стороны. В нем нет никакого реального подтверждения идеи о том, будто некая секта в среде евреев под названием Сынов Учения исповедовала Христа из Назарета и засвидетельствовала свою веру завуалированным образом. Ясно, во-первых, что, если такое свидетельство существует, оно скрыто под завесами, раз предполагается, что оно не открывается при простом прочтении текста, и потому вопрос сводится к самому минимуму в зависимости от обстоятельств. Во-вторых, я хочу доказать, что его нет и на эзотерическом уровне.

Первым делом прошу читателей вернуться к положениям и выводам предыдущей главы: 1) об усвоении согласных букв четырехбуквенного имени Всевышнего сфирот, но прежде всего буквы Вав и последней Хе; 2) о женской природе и служении, обручении и супружестве Шхины наверху и внизу, но, главное, о том, что касается нашей Девы Промысла в ее раскрытии здесь, на земле, спутнице и водительнице в нашем изгнанничестве; 3) об отношении Шхины к Святому Духу; и 4) о пришествии Мессии. Мы увидим, что Вав – это рожденный Сын Ход и Хе, кои суть Аба и Има, пребывающие в Xохме и Бине; что Хе простирается на три каббалистических мира под миром Ацилут; что Хе явился в мир со своей сестрой-близнецом, а именно Хе последней, которая была от века его нареченной невестой; что поначалу она была сокрыта в нем, но затем была изведена из него и поставлена с ним в брачное состояние, то есть лицом к лицу, подобно Адаму и Еве; что она сошла или пала на землю, как пала Ева, и должна быть превознесена впоследствии Вав; что Шхина и Святой Дух пребывают в состоянии взаимодействия; и что Мессия – это Тот, кого от века ждут, грядущий воитель и царь.

О Шхине и Мессии утверждается, что первая означает Вторую Ступень Божественной Сущности, иначе Второе Лицо в Хохме, и есть также Слово. Шхина в трансцендентном мире есть Слово до воплощения, а в нижнем мире Слово, ставшее плотью. В Зогаре сказано, что Шхина облекается в плоть и при этом усваивает облик человеческий. Воплощение Мессии совершается действием Вав, и Зогар сообщает, что существует единство Бога и Избавителя. Рабби Шимон признает, что это воплощение Хе, или Слова. Мессия – это Метатрон, или тело Шхины, что, как сказано, одно и то же. Малый Лик Идры означает Слово, воплотившееся на земле, а Большое Лицо – это Слово до его манифестации тварному миру. Указывается, что один пассаж в Зогаре не имеет смысла, если воплощение не признано, а в другом, как считается, в вербальной формуле возвещена тайна. Наконец, полагают, что, когда утверждается, как мы уже слышали, что «мир пребудет под властью змея до тех пор, пока не придет женщина по подобию Евы и мужчина по подобию Адама, и покорят змея и того, кто на нем восседает»²³, это следует понимать как аллюзию на Марию Матерь Мессии и ее сына Иисуса Христа.

Поскольку я представил и подобрал эти положения с таким расчетом, чтобы они говорили сами за себя в полный голос, они в своем прямом прочтении кажутся весьма правдоподобными, если бы мы не знали истинное положение вещей благодаря нашему исследованию. Я чувствую, что вопрос во всей своей целокупности определенно получил у моих читателей негативный ответ, что должен сказать и о себе, но я попробую проанализировать все по пунктам, дабы не сложилось ложное впечатление.

1. Мы видели, что Шхина с обеих сторон Древа; что она и в Хохме и в Бине, потому что Божественное бытие едино; на том же основании она и в Кетер. 2. Мы видели, что Святой Благословенный изрек Слово, и Строитель – она же есть Шхина – действовала по нему: есть, таким образом, различие между Богом, Его Словом и Зодчим, но опять же Три суть Один, ибо в Ацилут все едино. Утверждение, что Шхина в Высшем Мире – это Слово до манифестации, а в нижнем мире воплотившееся Слово, повторяется в разных обстоятельствах, но, к сожалению, в пассажах, не имеющих убедительной силы, поскольку они не несут намеренного послания. Говорится, например, в Зогаре, что ежедневная утренняя жертва²⁴ имеется в виду в словах Исайи, которые переданы в таком виде: «И Господь всегда будет хранить тебя в покое»²⁵; но эта жертва утреннего часа французскими редакторами осмысливается как Шхина наверху, а полуденная жертва означает якобы Шхину проявленную. Если это верно – что вполне возможно, – здесь нет указания на Слово и уж тем более на Слово, ставшее плотью. Далее в Зогаре мы находим фантастическую этимологию слова «Суббота» (Шаббат)²⁶, согласно которой она идентична с той единственной рожденной дочерью, что есть Шхина внизу. Сие к нашему вящему удовольствию; но в качестве примера их критического подхода редакторы обращаются к Талмуду, где находят, что Суббота пришла тайно в мир, в отличие от других даров Господа Израилю, и из этого они заключают, что единственная Дочь – это единственный Сын и тайно рожденный во плоти. 3. Нигде в Зогаре не сказано, что Шхина воплощается и, уж тем более, что она вочеловечивается. В пассаже, на который они ссылаются, поясняется, что Вав – это символ человеческого тела в прямостоящем положении, и дальше идут загадочные слова²⁷: «Посему Бог пожелал, чтобы Шхина присутствовала при строительстве Скинии (Святилища)» при Моисее. Редакторы считают, что, если это не означает постулируемого ими, текст не имеет смысла. Вторая альтернатива предпочтительнее для произвольной конструкции. 4. В Зогаре не сказано, что воплощение Мессии актуализируется Вав. В предлагаемом к рассмотрению пассаже речь идет о стихе в Быт., 19: 33, где говорится о старшей дочери Лота: «А он не знал, когда она легла и когда встала». Глагол «встала» на иврите имеет окончание Вав, что означает, что зачатое ею дитя должно положить начало отрасли Мессии²⁸. 5. Воплощение Хе, или Слова, не признается рабби Шимоном, который говорит только о схождении Шхины в Египет²⁹ с целью сопровождать Израиль с 42 ангелами стражи, как мы уже видели раньше. 6. Метатрон не отождествляется с Мессией³⁰. В пассаже, на который ссылаются, сказано, что «старший слуга»³¹ Авраама олицетворяет Метатрона, он же есть слуга, посланный своим Господином. 7. Ссылка на Большой и Малый Лики совершенно произвольна. В пассаже, который приводится, сказано: а) что Малый Вав проснется, чтобы соединить и обновить души в миграции, и б) что во времена, которые имеются в виду, Бог пошлет новые души на землю³². Редакторы добавляют, что Большой Вав – это Святой Дух наверху, а Малый Вав – Святой Дух внизу – по схождении на землю, – но я не знаю ни одного места, где бы в Зогаре говорилось о схождении Вав, разве только в связи с Хе последней, причем то, что там говорится, не согласуется с доминирующей символикой. Вав должен сойти, чтобы превознести наверх Хе последнюю. 8. Еще один пассаж, о котором говорится, что он не имеет смысла, если в нем не имеется в виду воплощение Шхины: «Традиция говорит нам, что, когда Святой, да будет Он благословен, взирает на мир и находит, что деяния людей здесь, внизу, хороши, Святой Древний открывается миру в виде Малого Лика, дабы все люди могли видеть Бога и быть благословенными Им»³³. Какой бы ни был смысл, предлагаемая редакторами конструкция невозможна, поскольку Малый Лик – это Вав в своей протяженности через миры, и это не Шхина. 9. Вот еще один пассаж, где, по уверениям редакторов, в завуалированном виде якобы говорится о воплощении: «Я нашел в книге царя Соломона, что אשר = Ашер был рожден в небесном Дворце Восхищения от объятий двух других Высших Ступеней... Это предсказание того, что אהיה = ЭХЕЙЕХ породит Ашера (Асира)³⁴. Речь идет о словах אהיה אשר אהיה = Я есмь Тот, Кто есмь (Сущий); и сам текст объясняет, что здесь говорится о поступенном раскрытии Святого Имени: 1) ЭХЕЙЕХ, 2) АШЕР ЭХЕЙЕХ, 3) ЙЕХО-ВАХ (Яхве). Это откровение Моисею. 10. Предполагаемая аллюзия на Марию и ее Сына Иисуса в уже приводимых словах опровергается тем фактом, что Благословенная Дева была матерью Христа, тогда как Ева была супругой Адама³⁵. Зачем пытаться проводить аналогии там, где нет никакого подобия.

Упомяну лишь еще одну вещь в этой части. Хе последняя сходит на землю, причем это свершилось от начала вещей, если верить Зогару. Если на миг предположить, что в тексте действительно есть авторитетное подтверждение реального воплощения Хе – то есть Шхины, – тем паче она могла явиться только как женщина, в противном случае рушится весь символический строй. Есть, в самом деле, один пассаж, в котором сказано, что Дочь Царя облеклась плотью³⁶, но ее телом стал Метатрон, как в другом месте говорится, что сама Шхина – это тело Святого Благословенного. Это плоть Земли Жизни, а не сей земли. Если в Каббале и можно проследить мотив ожидания приятия личностью, символизируемой согласной буквой Святого Имени, конечного существования на земле, то есть воплощения, то эта согласная Вав, и имеется в виду воплощение Рожденного Сына, он же, несомненно, есть Малый Лик Идры. В этом пункте я напомню читателям о том, что говорилось в конце Книги седьмой, § VIII о пришествии Мессии³⁷. Там на основании высказывания в Зогаре, как мы видели, говорится, что сотворение человека должно было приготовить путь пришествию Божественной Личности³⁸. Этот важный пассаж редакторы французского перевода обходят молчанием, что объясняется, несомненно, этой злосчастной и абсурдной предрасположенностью видеть в Шхине Христа. Лучше бы им направить свое рвение на альтернативные тексты, исходя из логики символического строя. Разумеется, им не удалось выстроить свою концепцию, по которой Иисус из Назарета – это Мессия Зогара, по той простой причине, что слишком очевидна интенция текста представить своего Нового Адама, грядущего Избавителя не без Евы, вместе и его сестры и супруги, которая от начала имеет свою особую роль в творении. Для этой личности в женском обличье нет места в христианской схеме, потому что, хотя лично я считаю Шхину практически идентичной с Благословенным и Святым Духом, сама мысль о том, что эта последняя связана с Мессией в качестве Его жены и вообще находится на стороне женственности, означает, что католическая тринитарная доктрина нуждается в пересмотре, а французские редакторы по своим религиозным убеждениям правоверные католики.

Дойдя до этой точки, рассмотрим бегло их взгляды на вопрос о Святом Духе, идентифицируемом с Вав Святого Имени и помещаемом в сфиру Бина. Есть одно место в Зогаре, где в согласии с тем, что чему предшествует и что за чем следует, сказано, что Вав исходит из Хе Высшего Мира, а вторая Хе исходит из Вав. Первая часть этого предложения понимается в том смысле, что Святой Дух исходит от Слова, а вторая – что Мессия или Христос воплощается действием Святого Духа. Реальная интенция этого предложения та же, что и всегда, а именно указать, что вследствие соединения Йод и Хе первой Хе как матерь зачинает и рождает от Йод, Отца и Супруга, Сын же этой пары, то есть Вав, который является на свет со скрытой в нем второй Хе; но она впоследствии отторгается от него в глубоком адамовом сне, и они живут как супруги в единстве. Не приходится говорить, как трудно найти символику более противоположную христианскому учению о Троице или христианской схеме Боговоплощения. По случайности в другом примечании нам напоминают, что Святой Дух сравнивается со светом луны; но мы знаем, что луна – это Шхина и, следовательно, Святой Дух есть свет Шхины, что явно соответствует его функции, – на это же по-другому, но аналогичным образом указывается, когда говорится, что Дух – это дыхание Шхины. Что же касается того места в Зогаре, где Пребывающая Слава прямо отождествляется со Святым Духом⁴⁰, кажущаяся сложность легко преодолевается замечанием о том, что это, дескать, описка переписчика; но чтобы оправдать это, даже в предварительном смысле, эта описка может вкрасться только в один кодекс плюс любое издание или манускрипт, сделанные с него. Теперь мы видим, что все подобранные выдержки имеют тенденцию скорее к тождеству, чем к различию или к чему-то подобному, столь схожему, что два принципа становятся взаимопроницаемы и непрестанно взаимозаменяемы, тогда как в отношении единственного отрывка, который делает различие абсолютным, я был бы более или менее – скорее более – прав, если бы предположил, напротив, что переписчик ошибся именно здесь. Но я не сторонник таких приемов; Зогар противоречив во всем своем составе; но я довольствуюсь консенсусом высказываний.

Вместе с тем, если мы ищем еще более типичных образчиков истинной ценности аннотаций в их полемическом аспекте, следует взглянуть на то, что говорится о Евхаристии. По Зогару, есть вино, кое является синтезом всех радостей⁴¹, древнее и сакральное вино, известное Иакову⁴², Иосифу и Давиду⁴³. Метатрон в лице Еноха преподал его патриархам⁴⁴. Оно не связано с вином, которое поднес Мелхиседек, но, по трактовке французских редакторов, это надо понимать как аллюзию на тайну пресуществления вина. Аналогичным образом неквасный хлеб, который назван горьким хлебом в Ветхом Завете и который потому антитетичен евхаристическому хлебу, в Зогаре представляет женщину в ее отделенности от мужчины⁴⁵, которого, как можно предположить, репрезентирует закваска. С каббалистической точки зрения такое разделение, разумеется, горько. Есть, впрочем, неочевидный момент, когда такое осмысление квасного хлеба в евхаристическом плане возможно, но это случай касается исключительно римокатолического евхаристического обряда, где причастие совершается под одним видом и хлеб отделен от вина. Есть также в Зогаре ссылка на приношение хлеба и вина, одно представляет радость и правую сторону, другое левую и потому горько, хотя в тексте не конкретизировано, что именно⁴⁶. Это, настаивают редакторы, очевидно раскрывает Священнотайное Евхаристическое приношение. В таком духе можно уже быть готовым к последнему предположению, которое, как мне кажется, пора здесь упомянуть. В момент смерти рабби Шимона его сын рабби Элеазар, потрясенный горем, восклицает: «Все его собратья должны испить кровь»⁴⁷. Это указывает «на принесение Святой Жертвы и пресуществление даров».

За всеми этими взглядами, не говоря о множестве других подобных по подходу и интенциям, стоит, как можно понять, убеждение, что каббалистическая община Израиля – это Церковь Божия, тождественная христианской церкви. Когда речь идет о внешнем мире, это Церковь Торжествующая и Прославленная на небесах; в дольнем мире это Церковь воинствующая; читателю предоставляется право самому решить, в Риме ли ее центр.

Я уверен, что работа над аннотацией была сделана французскими редакторами со всей искренностью и даже религиозным рвением, но, увы, без должного внутреннего видения. Ничего более печального за всю долгую историю попыток истолковать Каббалу в христианском ключе, чем желание выдать Шхину за Христа, не было, и я указывал, не особенно настаивая, на другую возможность – отнюдь, конечно, не удовлетворительную, но не менее смехотворную. Наш Благословенный Спаситель неоднократно ставился в различные неблаговидные положения теми, кто пытался прославить Его и страстно хотел, чтобы Его дело победило, но, правда, никто не предпринимал ничего более курьезного.