А.Э.Уэйт. Каббала и современная теософия.

Если вас интересует Лечение сетчатки глаза, то мы можем помочь вам. Для этого пройдите по ссылке и узнайте больше.

Предпринятая в 1875 г. попытка создать Теософское общество с целью расширить и централизовать изучение восточной оккультной философии, в известной мере, несмотря на все исторические перипетии, увенчалась успехом. Если оставить в стороне рассмотрение некоторых притязаний, заявленных основателями, и взглянуть на общество так, как оно само в конечном итоге стало осознавать свое назначение, а именно как организацию, призванную продвигать непризнанную отрасль знания, то нам остается сделать обзор изданной им за последние пятьдесят лет литературы и посмотреть, какое поле удалось ему охватить за этот период. Ни один непредвзятый исследователь не должен игнорировать этот факт, и, поскольку Теософское общество значимо хотя бы уже поэтому, будет полезно удостовериться, насколько презентация восточной философии, которую мы имеем благодаря ему, связана с темой нашего исследования.

Можно сказать в общих чертах, что соответствия, мной уже выявленные, были признаны с самого зарождения движения и, так сказать, в самом источнике. Космология и метафизика еврейской эзотерической традиции рассматривались, грубо говоря, мадам Блаватской как отражения или деривации более древнего знания и более высокого учения, которое якобы существовало на Дальнем Востоке с незапамятных времен¹⁴⁷. Кроме таких общих заявлений и декларации позиций, никакого подтверждения этих частных мнений демонстрацией знания найти не удается. У автора «Разоблаченной Исиды» и «Тайной Доктрины» бездна материала, однако отбор оставляет желать много лучшего. С одной стороны, мадам Блаватская сообщает информацию, которую мы не можем проверить, поскольку не знаем, на какие авторитетные источники она ссылается; с другой – она порой делает заявления, с которыми трудно согласиться. Так она проводит различие между некой обычной, или Иудаистской, и универсальной, или Ориентальной, Каббалой. Если мало что известно об одной, то о второй не известно ничего, во всяком случае ничего определенного. «Ее адептов немного, но эти избранные наследники мудрецов, которые первыми открыли «звездную истину, которая сияет на великом Шемайе халдейского предания», объяснили «абсолют» и ныне почили от трудов своих»¹⁴⁸. Это заявление, которое мы, разумеется, проверить не можем, а посему для любого критического изучения еврейской Каббалы оно не имеет никакого веса. Оно может служить разве что индикатором наличествующего в определенных кругах оккультистов смутного ощущения, что древнееврейская традиция была извращена¹⁴⁹. Можно его принять и как свидетельство того, что, поскольку сам термин «Каббала» означает устное предание, оно стало использоваться применительно к едва ли не любому незаписанному знанию. Подобный подход, разумеется, грешит неточностью и никуда не ведет; хотя подобное безответственное бросание словами мы найдем и у Парацельса, и у многих позднейших писателей. Но это может сыграть злую шутку с теми, кто так ими бросается: они сами полагают различие между ученым и дилетантом. Правда, как правило, заявление, которое мы не можем проверить, сопровождается заявлением верифицируемым. В данном случае нам говорят, что Книга Сокрытия «самый древний еврейский документ по оккультному знанию»¹⁵⁰, а я сильно сомневаюсь, согласится ли с этим любой исследователь, знающий реальность притязаний на большую древность, скажем, Сефер Йециры, не говоря уже о литературе Талмудической эпохи. Тут же добавлено, что Сифра ди-Цниута была составлена из другой более древней книги, которая не названа, но сообщается, что оригинал существует только в одном экземпляре и что он «столь стар, что наши современные антиквары ломают голову над ним несчетные часы и так и не могут прийти к общему мнению относительно того, на каком материале он написан»¹⁵¹. Полагаю, было бы антикварам над чем ломать голову, они бы непременно нашли ответ на вопрос. С этими двумя категориями заявлений мы можем сопоставить далеко не самоочевидное и, однако, слабо обоснованное утверждение. Так нам сообщают о восточных каббалистах, которые уверяют, будто традиции их науки насчитывают свыше семидесяти тысяч лет, на что автор замечает, что современная наука не может опровергнуть это и доказать, что их утверждение ложно; но вот в чем вопрос: могут ли эти каббалисты, не важно, с Востока они или откуда угодно, предоставить доказательства в пользу его истинности? Можно не привязываться к заявлению писательницы о том, что она якобы лично, из первых, так сказать, рук, знакома с каббалистическими книгами, которые считаются неоспоримо существовавшими, но в наше время утрачены. К таковым относится халдейская (арамейская. – Пер.) Книга Чисел¹⁵², которая, по уверениям другого авторитета, напарница Эш ха-Мецареф¹⁵³, но в «Разоблаченной Исиде» ее называют частью великой Ориентальной Каббалы, а именно наследием тех самых лиц, о которых перед этим говорилось как об «объяснивших абсолют»¹⁵⁴. К уроку, извлекаемому из утверждений подобного рода, можно добавить заимствованное мнение, основывающееся на не критическом отношении к предмету, как, например, что Талмуд, дескать, «темнейшая из загадок даже для большинства евреев»¹⁵⁵, что тем самым приписывает мистический смысл комментарию на экзотерическое законодательство Израиля, о ценности подобного экстраполирования мы уже говорили выше¹⁵⁶.

Нет смысла и дальше перечислять сомнительные утверждения, которые, в общем, полностью на совести мадам Блаватской. Достаточно сослаться на ее взгляды на аутентичность Зогара¹⁵⁷. С одной стороны, говорится, что автор его рабби Шимон бар Йохай¹⁵⁸, далее сказано, что он был «издан впервые» между 70 и 110 гг. н. э.¹⁵⁹; а дальше больше: выясняется, что в том виде, в каком мы его сейчас имеем, он был написан рабби Моше де Леоном, оригинал был потерян, хотя в то же время его содержание оказалось «разбросано по многим второстепенным рукописям». У рабби Моше имелись сирийские, халдейские (арамейские. – Пер.) и христианские гностики, которые помогали ему. Подобные мнения, за отсутствием подтверждающих данных, не подлежат критике¹⁶⁰.