Главная » 2013 » Март » 31 » Как Баба Клава Просветление искала. Письмо восемнадцатое. Моя вторая половинка?
13:18
Как Баба Клава Просветление искала. Письмо восемнадцатое. Моя вторая половинка?
Как Баба Клава Просветление искала
Письмо восемнадцатое. Моя вторая половинка?
Здравствуй Маня! Как дела? Как здоровье?
А у нас все потихонечку – Зима. Одно только удовольствие и осталось,
что с бабами в нашем бабском клубе посидеть, да о том - о сём
поговорить, душу отвести. Правда, молодые к нам не часто захаживают, но
бывает, что иной раз и заглянут. И вот на днях у нас случай такой вышел.
Мы с бабами так рассорились, так оскандалились, в пух и прах. А дело
было так:
Как–то мимо дома шла наша соседка – Дарьюшка (она на дальнем конце
живет). Идет мимо - молодая, красивая – а глаза печальные. Да и как не
печалиться – уж такая семья у них была, такая семья! Так они с мужем
жили – душа в душу. У нас во всем селе только одна такая семья и была.
Образцово-показательная. И детки такие ладненькие. Да видать судьба
черным вороном над ними пролетела да крылами смоляными их счастье–то и
попалила. Помер её любимый муж – помер соколик. Уж как она убивалась,
как причитала, еле-еле от могилки оторвали. Да только что поделаешь –
надо жить, надо детей поднимать.
Уж почитай годков три прошло, а она все никак не оправится. И все
твердит про вторую половинку – дескать, что мужик её, ейной
половинкой-то и был. И потому, как живет она теперь разделенная, и все
ей не в радость. Всё боится, что с ним там, в свете, не встретиться. Так
ежели он – это половинка твой Души – как же так не встретитесь? Это что
ж, Душа так и будет порватая в вечности пребывать?
Нет уж что–нибудь одно: или он - твоя вторая половинка души, и по
любому встретитесь, или что-то тут не так. И так мне интересно стало,
про эту, Вторую половинку – что пригласила я Дарьюшку, к нам, на огонек –
посумерничать. Она баба добрая, не отказала. В тот же день и пришла к
Зинке (мы у Зинки собираемся. У неё все равно мужа нет, делать ей
нечего, страдать не из-за чего – живет себе, не тужит. Вот мы к ней всем
гуртом и ходим). Все чин-по чину. Стол накрыли, угощенья поставили,
чаёк налили, а кому и наливочку. Это уж кто что любит. Музыку негромко
завели и ну беседовать.
И все так сначала смирненько было, так спокойненько, пока очередь до
второй половинки не дошла. И тут понеслось – одни кричат, есть вторая
половинка, а другие – нет второй половинки; третьи книжками
романтитскими в нос тычут, а четвертые и вовсе – в научные книжки
полезли. Такой гвалт стоит! Только баба Нюра тихонько в уголке
посапывает. Она наливочки с морозца наклюкалась, вот и сморило.
А я сижу смирно, креплюсь, боюсь опять что-то не то ляпну. А сама
думаю: это что ж мой Васенька – это и есть моя вторая половина? Это вот
она такая лысенькая, пьяненькая и сморщенькая? Не дай Бог! Лучше уж
сразу от Души отказаться. Я с ним на этом свете сколько мучилась, так
еще и на том он за мной телепаться будет? Я может, на том свете с
праведником каким познакомлюсь; я, может, с ним за жизнь потолкую. А тут
на тебе – с боку Васенька прилепившись. Ну, какие уж тут разговоры? А
Дарьюшка и сама не рада, что разговор этот завела. Сидит, глазами
хлопает и определяется - на баталии наши смотрит.
А я вот думаю, что когда мы кого-то хороним, это мы по себе тризну
справляем – им там, в свете – хорошо. Все уроки прошли, отдыхают, на
кусок хлеба зарабатывать не надо. А мы тут, по жизни, бродим, за жизнь
хватаемся, да пинки под зад получаем. Это мы в одиночестве остаемся. Это
мы себя брошенными чувствуем. Они в свете, Они и есть свет, который мир
наполняет. А может, нам просто стыдно, что живыми остались? Что
продолжаем смеяться, надеемся на счастье, что хочется любить и быть
любимыми? И хочется с кем-то поговорить, и быть с кем-то рядом. Что ж
бобылем-то жить. А тут, вроде бы, как и не удобно. Только это ж ведь не
известно, кому больше повезло – тому, кто остался, или тому, кто ушел.
А тогда и вопрос по другому мусолить надо. А как можно в счастии жить,
когда в Гондурасе стреляют, а негры не доедают? И когда любимые люди
уходят? А ведь счастье - это наше истинное состояние, а его как облачка,
установочки закрывают. Ох, не простые вопросы и не простые ответы. Не
иначе как опять тут Эгушка с матрицей своей наколдовала. Ведь это ж как –
это ж Ум смерть видит, ибо он сам смертен. Это он нам талдычит: видишь –
реальность, и в ней есть смерть. Так смертный только смерть и видеть
будет. А для жизненности кругом одна Жизнь. Только форма другая. А коли
ты глазами Души видеть иные формы можешь, так какие еще доказательства
тебе надобны?Скинул Свет пиджак-тело - и чистым светом стал. И это суть
наша – ибо от света мы. А разве может быть Свет поделённым? И могут ли у
Света быть половинки? Цельные мы А
может, вторая половинка – это когда другой человек настолько тебе
соответствует, настолько с тобой на одной волне, настолько с тобой
гармонирует, что и кажется нам, что мы как две половинки Целого. И ты ж
глянь, как Истина пробивается – мы же чувствуем, это единство. Ты только
расширься – отбрасывай разделение. Ты чувствуй, чувствуй эту тонкость,
вдыхай запах целостности. Это суть твоя. Ты целостен сам по себе.
А
вот когда меня бабы спросили, какие такие думки я обдумываю, я им
сказала, что Господь Еву из ребра Адама сделал. И стала она его
половинкой. Да только это он тело из частицы Адамовской сделал – а Душу
из себя выдохнул. А Бог – по определению целостен. И когда говорят Один
он – это значит, что все есть Он. Или она. Или оно. Главное – что
всё-всё.
Уж и не знаю, поняли они или нет, но Дашутка наша посветлела. Может что надумает? Баба-то золотая. Ну все, Маня,
Пошла-ко я спать, а то скоро уже светать начнет. А ты пиши.
