Как Баба Клава Просветление искала
Письмо пятнадцатое. Учусь быть пнём
Здравствуй Маня!
С праздником тебя, С Новым Годом!
Ох,
прости что давно не писала: совсем забегалась я, засуетилась – все к
Новому Году готовилась. Прям как вурдалак – руки метровые по снегу сумки
волокут, а из рота колбасень вываливается. Не успели Конец Света
отпраздновать, так поди ж ты, уже Новый Год встречать надо. Хорошо, что с
Конца Света припасы остались, вот и пригодятся! А то как же – вот Жор
начнется, тьфу, ты Господи - Новый Год, а мы и не готовы. А так все как у
всех – и тазики с салатами, и кура в печи, и наливочек батарея. А
закусок и заёдочков и не перечесть.
Стругаю салатик, а сама
думаю: как же мне перестать мир контролировать, и поверить, что обо мне
пространство само заботиться будет. Это вот религия такая есть – Даосизм
называется. И самый главный, или главная, или главное – это Дао. Я
тебе, Маня, показывала значочек такой, кругленький, черно-белый: в
черненьком белое пятнышко, а в белом – черненькое. Это значит, что в
каждом хорошем есть плохое, а в плохом – хорошее. Вот ты, например,
Маня, мужа своего скалкой иной раз охаживаешь – с одной стороны это
плохо, а с другой стороны – руку тренируешь, мышцы качаешь – это хорошо.
Нам председатель лошадь дал на месяц, на хозяйственные нужды, это –
хорошо, а чем кормить? – плохо.
А Дао-то это – суть пустота, из
которой все рождается. И цель их – в пустоту вернуться, и пустотой
стать. И живут они по принципу «Дао надо – Дао даст, а не надо – так и
нечего суетиться». Это у них « У-вей» называется, или делай не делая.
Истинный даосец – как наш Иванушка–дурачок: и прост, и вроде бы как
недалек, а всегда выигрывает. Они как перышки легкие, им жизнь в
удовольствие. Вот правда расслабляться не умеют – потому как никогда не
напрягаются; да и зачем? Дао им и так все даст – пойди да подбери.
И главное что это прям как в Библии сказано:
«25
Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что
пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело
одежды?
26 Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни
собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли
лучше их?
27 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?
28 И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;
29 но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них;
30 если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!
31 Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?
32 потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.
33 Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.
34
Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет
заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Евангелие от
Матфея,гл.6)
Я, Маня, так подозреваю, что Господь каждому
народу своих людей посылал, сообразно нации, темпераменту и географии.
Ну представь - Иисус Христос в Индии ходит и всем говорит: «Я – Сын
Божий, Я – Бог, Кто видит меня – тот видит Пославшего меня». А индусы
ему в ответ, вот так, запросто: «Бог, Бог, ну хочешь – Сын Божий. Иди
молочка попей, не кричи только , а то нирвану спугнешь». И всё. Потому
как у них, в Индии, через один – сын Божий, или просветленный, а через
два - Бог.
А Будду в Аравийской пустыне представляешь? Сидит
себе – пень пнем, в нирване, можно сказать сам нирваной стал. А тут –
арабы–кочевники, а они–то хлопцы горячие - сначала рубят, а потом думают
– и чего они там порубили? И медитировать им на песочке в пустыне не с
руки – еще изжаришься.
Вот так я, по капельке, в каждой религии
общее собираю. Что общее- то и истинно. Даосцы эти, правда, еще магией
занимаются и с духами общаются, но это уж их, китайско–даоские
заморочки. Ух, как мне эта религия понравилась - я с детства с придурьей
была, вот тапереча надо только научиться сиднем сидеть и перестать
контролировать всё что под руку попадется. Ох тяжко, ох аж заломило всё –
так уж я привыкла во все вмешиваться, бежать, да за кого-то что-то
делать, да быть впереди паровоза, аж слезы навернулись. Хоть привязывай
себя к стулу – да боюсь что и со стулом не удержусь – я и со стулом буду
бегать и хотя бы советовать. А особливо, ежели Васеньку воспитывать,
так тут только смерть мне и поможет.
И главное, вот что обидно:
я же все понимаю – и что Я никакого нет, и рук и ног не имею, и суть
моя – это пустота, пространство, из которого мысли появляются, да только
не могу я контроль Богу отдать – ну вот хоть тресни. Нет во мне
легкости, всё или себя спасаю, или мир; и всё кажется - кто, если не я?
Причем сама же себя и напугаю. И понимаю, что жизнь моя моими же мыслями
выложена, а поди ж ты – несусь как гончая. Может у этих даосцев какой
секрет есть, может травку какую выпить? Или башкой об стену удариться,
чтоб перестать суетиться? Нет во мне веры, что Бог поможет.
Я
вот как думаю: когда Бог за мной в бинокль наблюдает, а я в это время
бегаю не знамо где и за чем, он меня и не видит, а значит и помочь не
может. Это вот как ежели бы шестеренка в часах по-своему крутиться
стала. И палец на руке стал бы сам по себе дергаться. Это все
разделенность меня путает. Как будто я от Бога отделена. Палец подумал,
что его организм бросил и теперь ему надо как-то самому о себе
позаботиться. Он забыл, что есть другие пальцы, что есть ладонь, и что
если ему больно, то и всей руке больно тоже. А боль от пальца в мозг
передается. А уж он сам думает что организму делать, чтобы палец
излечить. А у меня видать, палец параллельно с мозгом думку думает.
Смешно–то как: не бывает так, чтоб тело в одну сторону, а палец - в
другую. Ты всегда в мировом круговороте: умрешь – тело землею станет;
энергия твоя раствориться в мировом океане энергии; ну а уж об осознании
твоем и говорить нечего – оно изначально мировое.
Вот так то, Манечка.
Еще раз с праздничком,
Твоя баба Клава
|
